ЮРИЙ КО И С НАМИ ГРУСТЬ ЗАКАТА

И С НАМИ ГРУСТЬ ЗАКАТА

Он встал из-за стола, на котором остались лежать серые исписанные листки бумаги с незаконченным рассказом. Рассказ еще не имел названия, и, как закончить его, он пока не знал. В окно комнаты проникали отблески лучей закатного солнца, вырвавшегося под конец осеннего дня из плена туч. Он подошел к окну и окинул взглядом знакомый ему уже много лет вид. Мокрая улица, воспрянувшая под лучами нежданного солнца, тихо мурлыкала под колесами пробегающих по ней автомобилей. Одинокие прохожие, обходя и перепрыгивая лужи, спешили куда-то. Оголенные ветви деревьев упруго покачивались под натиском разгулявшегося ветерка. Из дверей аптеки, что в доме напротив, выбежала женщина, прижимая к груди пакет, наполненный медикаментами. Поискала чего-то встревоженным взглядом вокруг и бросилась бежать вдоль улицы. Чья-то жизнь нуждалась в неотложной помощи. Сердце его защемило от тоски.

В соседней комнате жена смотрела телепередачу, посвященную известному барду. Тот надрывно и монотонно в одной интонации выкрикивал монолог Гамлета. Затем незнакомый ему голос пытался петь немудреные песни барда, подделывая хрипотцу голоса и срываясь на блатной мотив. Когда ведущий стал распространяться о гениальности и эпохальности песенного поэта, он тихо закрыл дверь в комнату и стал раздумывать над тем, отчего всё так происходит. Отчего наркомана и, несомненно, слабую личность, закомплексованную на своей слабости и скрывающуюся под маской “крепкого” мужчины, масса с восторгом принимает именно за сильную личность? Оттого, что масса в своей сущности такова же. Какова эпоха - таковы и кумиры. Такова суть дела, а остальное уже мифы. Многие путают славу и талант, хотя эти вещи не так уж часто и встречаются друг с другом в нашей жизни. Но ему хотелось также понять и отчего утонченные люди, в образованности и знании культуры которых он не сомневался, подчиняясь общему потоку, твердят, как заученную роль, в угоду массе и дают завышенную оценку кумиру. По-видимому, очень немногие могут преодолеть страх перед перспективой изоляции, немногие могут выдержать одиночество и говорить истину тогда, когда она расходится с мнением большинства. И в этом смысле бард тоже принадлежал к большинству, хотя и сумел преодолеть страх перед властью, которая к этому времени уже и так находилась в бездарном одиночестве. Как это не кажется странным, но именно этот бард с претензией на индивидуальное восприятие и открыл эпоху массовой культуры в нашей стране. Так думал он, меряя шагами комнату вдоль и поперек, и отвлекая себя внешними мыслями от собственной душевной проблемы. А заключалась она в стремлении найти хотя бы каплю смысла в своем существовании, в своем творчестве. И как бы он не выкручивал свои мысли, они неизменно приводили его к одному и тому же выводу: творчество, замкнутое в нем, якобы самодостаточное, имело еще меньше смысла, чем творчество этого барда, оцениваемое им невысоко. И тупая ноющая боль взяла его сердце в тиски.

Он попытался переключиться на другие раздражители, чтобы сменить ход мыслей. Затих телевизор в его квартире. За стеной стало слышно надсадное пение сумасшедшей соседки. Пела она целыми днями и даже ночами, когда донимала бессонница. Чем он отличается от этой сумасшедшей? Только предметом творчества: она поет, он пишет. Он подскочил к секретеру и стал выбрасывать на пол стопки исписанной бумаги. Вместе с рукописями на полу оказался семейный фотоальбом. Он очнулся от его глухого удара о пол, молча поднял альбом с пола и открыл на первой странице. С пожелтевшей фотографии на него смотрел из-под челки мальчик в коротких штанишках. И ему показалось, что он преодолел время и встретился со своим взглядом, обращенным в мир полвека назад. В этом взгляде он обнаружил интерес к окружающему миру и надежду на будущее. Ему стало как-то легче от этого взгляда. Он перевернул страничку. Теперь на него смотрел юноша с буйной шевелюрой волос на голове и лучистыми глазами. Взгляд его излучал зов любви и всё ту же надежду на будущее. Он попытался вспомнить чувства этого молодого человека и не смог. В душе гуляла боль под напором осеннего ветра. Этот юноша был от него теперь так далек, как и миллионы других. Он в отчаянии захлопнул альбом и поднял взгляд, будто чувствуя еще чье-то присутствие. Из зеркала на него смотрел опустошенный жизнью человек: седые волосы, выцветшие глаза, заполненные отчаянием и тоской. Глядя сейчас на себя, он вдруг очень ярко вспомнил всё дурное, что ему когда-либо пришлось совершить в жизни. И тут же заметил промелькнувший в глазах ужас. Лихорадочно стал искать в своей памяти чем заслониться, то значимое и светлое, что могло бы оправдать его существование. Но память ничего не могла подсказать спасительного. Всю жизнь он метался между действием и созерцанием. Пытаясь реализовать себя, он не раз пускался в плавание активным гребцом. Но быстро понимал, что достигаемые результаты мало соответствуют задуманному и утешить его не могут. Тогда он всей душой окунался в омут созерцания, пытаясь там найти ответы на мучившие его вопросы. Но и разум не помогал ему разрешить дилемму человеческого бытия: в его сознании абсурд оставался абсурдом... И неизвестно отчего в сознании замелькали обрывки читанных когда-то строк... Зачем концу ноября нужны приметы и потрясения весны?.. Все они уходят во тьму, в пустоты меж звезд... Тише, - сказал я душе. - Жди без надежды, жди без мысли, ведь ты не созрел для мысли... в моем конце - начало... Эти строки подтолкнули к действиям, он приладил шнур к дверному косяку и примерил петлю. “Тот сгубил себя наркотиками, я - петлей. Разница небольшая”, - иронично съязвил он сам себе. И здесь промелькнули несколько раз, вначале робко, но с каждым разом всё тверже и тверже забытые им слова: “ Из фразы совершенной мир творится!” Стряхнув наваждение, он снял петлю с шеи и, подойдя к магнитофону, нажал клавишу. Зазвучал один из скрипичных концертов Вивальди, и сердце, вдруг, сжалось в печали, как в той далекой юности, и он понял, что ничто не умирает в человеке до самого последнего дня. Он знал теперь, как закончит и как назовет рассказ. “И с нами грусть заката”, - вторила ему скрипка в печальном Largo.

На главную