ПЛЕМЯ  МАГОГ

     Человеческому взору волею судеб приоткрылись миры Вселенной, и человек горько усмехнулся библейским сказаниям. Вселенная погибает, нас окружает вселенский ад. И наша опора, земная твердь, разделенная гигантскими трещинами на тектонические плиты, находятся в постоянном скольжении по раскаленной магме ада. Постоянно перемещаясь, наползая друг на друга, тектонические плиты вновь поглощаются раскаленным телом планеты. И сотрясают земную твердь катастрофические землетрясения, и накрывают сушу воды цунами, и извергают магму вулканы, и возвращается всё на круги своя, на круги вселенского ада.

     Всё рожденное в нашем мире когда-то кончается. Умирают люди, предаются забвению плоды их трудов, уходят в небытие города, страны и цивилизации. В один из самых обыкновенных дней скончалась и великая империя, занимавшая шестую часть земной суши. Тихо как-то исчезла и, казалось, бесследно. Но так же, как взамен земной тверди, погребенной телом планеты, из преисподней появляются её новые  участки, так и место ушедшей цивилизации заняли новые социальные пласты. На место старого, канувшего в небытие, всегда приходит что-то новое. Иногда настолько архаичное, дикое и бесплодное, что лучше бы его, этого "нового", и не было вовсе.

    -"-

     Аудитория была невелика, но и она не набирала и половины студентов. Несмотря на это, было душно и сперто, как бывает в плохо отапливаемых и непроветриваемых помещениях. Фил, появляясь от случая к случаю в колледже, сейчас вяло негодовал в душе на преподавателя. Негодовал из-за нотации, полученной за плохую посещаемость и отсутствие каких-либо внятных результатов обучения.

 - Боб, - обращался он к сидящему рядом товарищу. – Ты не знаешь, чё она базарит? За всё ведь заплачено.  

 - И я не врубаюсь, - отвечал Боб. – Коли заплачено, так и гони зачет.

 - Куда она денется, - с легкой хрипотцой прошипел Фил.

     И спустя две минуты снова спросил:

 - Сколько Хрюкало берет за экзамен?

 - Двести.

 - Ни хрена себе, - и, посчитав в уме, Фил добавил: - Это ж только с одной группы около трёх штук. Не понимаю, такие бабки дерет, а в рванье ходит.

 - Подели это бабло на год, не так уж много и выходит, - отмахивался Боб.

 - А ты хотел, чтобы он каждый день состригал с нас такие суммы?

 - А что ты хотел?

 - Я бы хотел, - вяло заговорил Фил: - Чтобы эта мура скорее закончилась и началась настоящая жизнь. Свободы охота.

 - Будут бабки, будет и свобода, - вывел резюме Боб.

 - С нашей специальностью много бабок не возьмешь, - уточнил Фил. – А хочется жизни настоящей, чтобы было что вспомнить.

 - Хочешь адреналина? – спросил Боб.

 - Не помешает. А что?

 - Можно обеспечить. В шесть вечера приходи к нам, полуподвал в шестьдесят шестом доме по нашей улице, вход от шестого подъезда.

 - А что у вас там?

 - Увидишь, - и Боб слегка ухмыльнулся.

     Зазвенел звонок, Фил с облегчением схватился с места и выскочил в коридор. Здесь он лицом к лицу столкнулся с Кэт.

 - Привет Фил, - произнесла она. – Где пропадал?

     Фил неопределенно махнул рукой, затем спросил:

 - Ждала?

 - А ты как думал? - и глаза её заблестели.

     Фил схватил её за руку и потащил за собой, пытаясь затянуть в аудиторию. Первая была занята, вторая заперта, третья оказалась свободной. Затянул Кэт в аудиторию и сразу закрыл дверь, просунув в дверную ручку ножку стула.

 - Резинки с тобой? - нетерпеливо спросил он.

 - Не знаю, - ответила она.

     Он выхватил у неё из рук сумку и стал торопливо рыться там.

 - Нашел, в одном экземпляре, - буркнул он и тут же повалил Кэт животом на стол.

     Всегда при этих делах он предпочитал видеть зад партнерши. Закончив, он обнаружил, что презерватив порвался. В дверь постучали. Фил снял рваный презерватив и выбросил его в форточку. Застегнул штаны, открыл дверь и вышел в коридор, насвистывая прицепившийся со вчерашнего дня хит. Он даже не заметил, успела ли Кэт натянуть трусы. Выйдя на улицу, он наткнулся на тротуаре на презерватив, выброшенный им несколько минут назад, чертыхнулся и пошел дальше.

      В шесть вечера, помня о словах Боба, он был у дома номер шестьдесят шесть. Дом стоял чуть на отшибе. Дверь в полуподвал была заперта, но внутри горел свет. Фил постучал ногой. Дверь открылась нараспашку, и в проеме появился громила в камуфляжном костюме. Он оценивающе посмотрел на Фила и спросил:

 - Тебе чего? Заблудился?

 - Я к Бобу. Он должен быть здесь, - с некоторой растерянностью ответил Фил.

     Тут появился и Боб.

 - Это я, Кувалда, его пригласил. Шеф же предложил пополнить наши ряды, - пояснил Боб.

 - А, новобранец. Ну, входи, - уже более располагающе обратился Кувалда.

     Фил прошел внутрь вслед за Бобом. В помещении под потолком, болтаясь на самодельных шнурах, горели две электрические лампочки. Четыре парня сидели на лавочке, перебрасываясь в картишки. Еще несколько парней, казалось, бесцельно бродили по помещению. Боб представил присутствующим Фила. Стали знакомиться, всех имен Фил не запомнил.

 - Шеф будет завтра, - сказал Боб: – А сегодня приглядывайся, привыкай.

     Фил сел на стул, стоявший у стены, и молча стал привыкать. В этот момент Кувалда скомандовал: "Стройся!". Все вскочили с мест и выстроились змейкой у стены. Кувалда бросил Филу: "Ну а ты что, особого приглашения ждешь? Становись в строй!" Фил поднялся с места и неуверенно пристроился в конце ряда. "Отряд, за мной!" – скомандовал Кувалда, и цепочка тронулась к выходу. На улице последовала команда: "В колонну по двое становись!"  Ребята ловко перестроились. Фил оказался без пары и пристроился в хвосте. Чудно ему было всё это наблюдать, но какая-то магическая сила заставляла его повиноваться общим приказам. А эти приказы бросались всё отрывистее и жестче. "Неводом!" – отдал новую команду Кувалда.  Ребята тут же, продолжая движение, выстроились цепочкой поперёк улицы. Встречные прохожие теперь шарахались в сторону или продирались между телами шагающих в ногу парней. Молодым девушкам ребята, всё же, уступали дорогу, несильно похлопывая их чуть ниже спины. Девушки визжали. Старики ругались и бурчали. Впереди появилось лицо явно кавказской национальности, в нерешительности притормозило и стало присматриваться к обстановке. Но расстояние неуклонно сокращалось. Послышалась команда: "Пресс!" Цепь немного расступилась в центре, будто пропуская встречного, но затем, поравнявшись, резко замкнулась, придавив жертву с ходу мощными телами. Раздался вскрик, цепь двинулась дальше, прохожий остался на тротуаре. Был слышен его слабый стон и причитания. Так парни развлекались на всём пути до пивной. Там последовала команда: "Занять столы!"  Ребята с шумом расселись под легким шатром пивной, сдвигая столики вместе. Кувалда позвал официанта. Через три минуты на их стол длинной вереницей потянулись кружки с пивом. Парни пили пиво, громко разговаривали и ещё громче ржали по любому поводу. Присутствующие с опаской поглядывали на них. Парни это замечали, и им нравилось производить впечатление на окружающих, впечатление сильных,  всемогущих. Фил тоже лениво потягивал свое пиво и присматривался к новым знакомым. Ему нравилась эта компания. Боб, сидящий напротив, спросил Фила:

 - Ну что, вступаешь в наш отряд.

 - Да, - хрипловато ответил Фил.

     Боб повысил голос:

 - Братва, Фил пополняет наши ряды. Я поручусь за него перед шефом.

 - Значит, сегодня платит за пиво Фил, - крикнул кто-то из отряда.

     Филу пришлось раскошелиться, и хорошо, что деньги были при нём, иначе конфуза не миновать. После пивной отряд как-то расслабился, ребята лениво перебирали ногами, без конца отставая, чтобы опорожниться. Куражу уже не получалось. Если не считать одного старикашки, который попытался возмущаться, и которого ребята немного потолкали лицом в лужу с только что выпущенной мочой. Знай, мол, своё место. Старикашка схватился за сердце, ребята пошли дальше. Кувалда, чтобы прекратить отсебятину, выстроил отряд снова в колонну по двое и приказал петь. Хлопцы во всю глотку заорали неизвестный Филу марш, выбрасывая при слове "хайль" правую руку вперед. Пообвыкнув, стал выбрасывать руку вперед и Фил. Разошлись около полуночи.

     На следующий день Фил в колледж не пошел, а проболтался  дома. Вначале расправился с чужим котом, имевшим привычку забираться на его балкон. Он схватил нарушителя за холку и ловко сунул в полиэтиленовый мешок, затем мешок затянул узлом и сбросил с этажа вниз. Через две-три секунды полета тело животного глухо ударило о землю. Фил отряхнул руки и отправился слушать музыку. Послушал реп, затем металл, подставляя к ревущей колонке свой оголенный живот. Насладившись музыкой, он поставил на видео порнофильм и, возбудившись, снял напряжение мастурбацией.      

     Вечером Фил направился в подвал дома шестьдесят шесть. Боб представил его шефу, крепкому мужчине средних лет с военной выправкой. Шеф имел одну ногу чуть короче другой и сросшиеся пальцы на ней, поэтому немного прихрамывал. Фамилия шефа была Тягнипекло, но никто из его воспитанников этого не знал. Не знали и имени его. Шеф и всё этим сказано. И шеф задал сегодня Филу много разных вопросов, затем, будто удостоверившись в чем-то, сказал:

 - Вот тебе анкета, заполнишь, не спеша, дома. Вот тебе записка в магазин, Боб расскажет, как найти, купишь там форму и обувь.

     И, глянув ещё раз на Фила, изрек:

 - Хилый, пройдешь с Кувалдой усиленный курс физподготовки. Наши дни вторник, среда и суббота. Отсутствие без уважительной причины означает, что ты больше не член отряда. И язык лучше держать за зубами. Ясно?

     Весь вечер Фил прокорпел над бланком анкеты, заполняя его.

     На следующий день пополудни он отправился за Бобом, и несколько часов они протолкались в автомобильном салоне. Рассматривая не столько автомобили, сколько разнообразные модели мотоциклов. Персонал салона уже придирчиво на них посматривал и, когда они с Бобом попытались оседлать один из мотоциклов, выдворил их за двери.

     Они двигались в неопределенном направлении. Фил раздумывал над тем, что неплохо было бы раздобыть денег и купить себе мотоцикл.

 - Давно не кайфовали, - и Боб вопросительно глянул на Фила.

 - Для хорошего кайфа нужны хорошие бабки, - ответил Фил.

 - На таблетки и водяру хватит, - и Боб стал рыться в кармане. – Пойдем ко мне, старики на два дня уехали.

     За таблетками они зашли в аптеку возле рынка. Пристроились к окошку. Перед ними стоял, судя по всему, торговец с рынка. Торговец сопел носом. Толстыми, похожими на волосатых червей пальцами он перебирал в портмоне купюры. Выбрав нужные деньги, он положил их перед аптекарем в окошко.

 - Скажи, вот у меня в носу что-то выскочило, не проходит. Что посоветуешь? – спрашивал он аптекаря, пока тот пересчитывал.

 - Что же у вас такое выскочило? – вяло в ответ спросил аптекарь.

 - Что-то в носу. Жена мажет тем, что от гриппа. Не проходит.

 - Оксолиновой мазью что ли?

 - Во-во.

 - Возьмите обычный вазелин на мизинец, - и аптекарь посмотрел на руки толстяка и продолжил: - Пожалуй, лучше на спичку с ватой и смажьте.

 - Так что, не надо никакими мазями?

 - Сделайте, как я сказал.

 - И травами не надо?

     Боб не выдержал:

 - Слушай, дед, тебе же ясно сказали – не надо. И, вообще, мы уже тут заждались. Отваливай, давай.   

     Отойдя от окошка, Боб тихо сказал Филу:

 - У этого старого пердуна в кошельке есть доллары, много долларов. Давай тряхнем его.

     Фил молча пошел за товарищем. Вечерело. Они нагнали торговца метров через сто, в плохо освещенной арке многоэтажного дома. Боб сразу прижал его к стене и коротко бросил:

 - Кошелек!

     Толстяк попытался барахтаться. Боб тут же кольнул его кончиком перочинного ножа в живот. Толстяк инстинктивно дернулся и боднул ногой, попав при этом Бобу в пах. Боб охнул от боли и, матерясь, присел. Толстяк заорал: "Милиция!", - и придавил Боба всем своим телом к земле. Фил схватил лежавший под ногами камень и приложился им к голове толстяка. Тот, не издав ни звука, мешковато повалился на землю. Фил бросил Бобу:

 - Бежим, - и выскочил из подворотни на улицу.

     Боб, прежде чем бежать, вытащил у жертвы портмоне из кармана и затем уже бросился вслед за товарищем. Догнав Фила, он безразличным тоном сообщил:

 - По-моему, ты его замочил.

 - Кончай туфту гнать.

 - Давай вернемся, посмотрим. Или слабо?

 - Я слабо? – взвился Фил и повернул обратно.

     Толстяк лежал на земле в той же позе. Под головой толстяка расплылась лужица крови, глаза его блуждали, раздался слабый стон.

 - Не, живой, - пробурчал Боб.

     Фил как-то отрешенно посмотрел на товарища и вяло произнес:

 - Сваливаем.    

     Добравшись на квартиру к Бобу, они тут же наглотались таблеток, обильно запивая их водкой. Дурь накатила быстро, и они повалились вдвоем на диван. Утром следующего дня Фил очнулся первым. Очнулся оттого, что внутренний голос твердил ему без конца: "Надо было вызвать скорую для толстяка".  "Ничего, не сдохнет", - прошептал Фил, хватаясь за голову. В голове будто лупили молотом по наковальне, и наковальней этой были его мозги. Фил пополз к умывальнику, но здесь заметил торчащие из внутреннего кармана курточки Боба доллары. Вытащил их, с трудом пересчитал, половину отправил себе в карман, другую половину вернул в карман Бобу. Тот зашевелился и приоткрыл глаза, но тут же отключился снова. Фил добрался до умывальника, смочил лицо и, слегка покачиваясь, покинул квартиру Боба. В подъезде он ощутил давление на мочевой пузырь и опорожнился прямо на лестничной площадке.    

 -"-

     Пит, двоюродный брат Фила, был другим. И не только потому, что был старше. Пит искал кайф в другом. Он не баловался наркотиками, не искал всплеска адреналина в уличных потасовках. Он жаждал власти и общественного положения. И таких девушек, как Кэт, Пит тоже не жаловал, ему нравились другие. Например, ему нравилась Пат, девушка из семьи политика, депутата парламента. Познакомился он с ней совершенно случайно в банке, где работал программистом. Управляющий банком, он же хозяин, вызвал как-то Пита к себе в кабинет и приказал помочь Пат, у которой возникли проблемы с использованием карточки. Проблемы были пустячные, и Пит быстро разобрался в их причинах, вызвав тем некоторую благосклонность девушки. Они немного разговорились, и Пит узнал то, что подтолкнуло его искать теперь встреч с этой девушкой.

     Встречи были эпизодическими, недолгими, но с каждым разом всё более обстоятельными. Вот вчера она, будто между прочим, сказала: "Пит, ты совершенно не знаешь классики". Пит недоуменно вскинул брови: "Какой ещё классики?" Она с некоторым вызовом ответила: "Ну, Пушкина для начала". Следует сказать, что Пат и сама не была знатоком культурного наследия прошлого. Просто ей хотелось  слегка подразнить Пита. Но тот этого не понял и сейчас торопливо искал в книжном шкафу Пушкина. Нашел старый томик с затертой позолотой на обложке, открыл наугад, прочитал первые попавшиеся строки: "Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв…"  Пит подумал о том, что большей чепухи он в жизни не читал, и хотел закрыть книгу. Но, решив, что следует обязательно повлиять на мнение Пат, перевернул страничку и прочитал: "Не дорого ценю я громкие права, от коих не одна кружится голова…" Это было то, что он понимал и чувствовал. И он выучил специально для Пат это стихотворение, правда, не всё, а только включая слова: "Никому отчета не давать, себе лишь самому служить и угождать…" Но и это он считал вполне достаточным.

     Когда при следующей встрече он, как бы мимоходом прочитал Пат заученные строчки, она с легким удивлением посмотрела на него, улыбнулась и спросила: "Что же ты засмущался". Пит сделал вид, что смутился ещё больше.    

     Теперь Питу для поддержания своего реноме перед Пат приходилось к каждой встрече что-нибудь да готовить. Книг под рукой было мало, но он наткнулся на осевший в их доме, бог знает как, томик западноевропейской поэзии. Читал он его от случая к случаю, выхватывая для заучивания отдельные пришедшиеся по вкусу строчки. Но Пат показалось, что она фундаментальным образом повлияла на Пита. И это тешило её самолюбие. Питу же вся эта поэзия была, как он выражался, до лампочки. Когда она ему окончательно осточертела, он случайно наткнулся на лотке книготорговца на томик с крикливым названием "Сто самых великих". Книга была бессистемна и исключительно мозаична. Но это как раз и устраивало Пита. С этого момента он стал удивлять Пат знанием некоторых подробностей из жизни великих. Он запоминал прочитанное только до встречи с Пат, после чего оно выветривалось из его головы, почти не оставляя следа. Впрочем, Пат не устраивала ему экзамен на глубину знаний по вполне простой причине: она и сама не обладала ни глубиной, ни системностью знаний. Однако, несмотря на некоторые успехи Пита, его отношения с Пат застыли в неопределенном положении. Чутье подсказывало ему, что дело в его социальном положении, именно оно охлаждало Пат. Тогда Пит решился на резвое дело. Понятно, что для социального статуса в этом мире нужны были, прежде всего, немалые деньги. И они, как это ни странно, у Пита были.

     Каким умным и осторожным не был управляющий банком Шлёма, но Пит оказался хитрее его. Пит мечтал о больших деньгах и до встречи с Пат. Для материализации своей мечты он использовал малейшую возможность. И дело казалось будто бы пустяковым. Ему поручили скорректировать программное обеспечение банкоматов с целью введения оплаты за товары, а попросту говоря, торговли. И Пит скорректировал, да так, что от каждой операции на банкоматах ему теперь перепадала сумма, очень маленькая в процентном отношении сумма, настолько маленькая, что клиенты и заподозрить ничего не могли. Процент маленький да оборот операций на банкоматах был большой, очень большой. И очень скоро Пит стал владельцем вполне приличного банковского счета. Разумеется, счет этот он держал в другом банке, подальше от глаз своих сослуживцев. А когда очень большие тузы проворачивали аферу с депозитами и кредитами, заставляя курс доллара галопировать и понуждая вкладчиков и заемщиков хвататься за сердце, Пит, учуяв вовремя эту игру, сумел очень ловко удвоить свой капитал.

     Так что деньги у Пита были. Теперь их следовало запустить в прибыльный и надежный бизнес, который и обеспечил бы ему престиж в обществе. Для этих целей он решил воспользоваться ни много, ни мало связями отца Пат. Нужна была встреча с депутатом, и Пат обеспечила ему такую встречу. Пит при встрече, безо всяких предисловий, объяснил, что пришел за помощью, и тут же пообещал отцу Пат двадцать процентов. Депутат был не из кичливых и тут же согласился, выправив, впрочем, свою долю на сорок процентов. Пит не стал противоречить, ибо прекрасно был информирован о стоимости таких услуг. Его ввели в крупный фармацевтический бизнес уже через месяц. Этот бизнес, как и другой особо прибыльный, был ничем иным как клановой монополией. И Пита приняли в этот клан с некоторыми оговорками. Конкурентов в этом бизнесе не было, но были компаньоны хуже конкурентов. Но об этом попозже.

     Через три месяца Пит уже подсчитывал первые и немалые барыши. Из банка он, разумеется, тут же уволился. Жизнь его вышла на новый виток, где он, не остерегаясь, уже мог позволить себе и дорогой лимузин, и приличный особняк. Пит втайне стал подумывать и о депутатском месте. После того, как отец сказал Пат, что этот парень Пит заслуживает уважения, она стала относиться к нему почти как к жениху. Прошло ещё пару месяцев, и был назначен день их свадьбы. Помолвка прошла пышно и шумно, приглашенные состояли в основном из компаньонов по бизнесу и других нужных людей.    

     На следующий после помолвки день Пит сидел в офисе, пытаясь заставить себя работать над очередным контрактом. Но его организм после вчерашнего требовал похмелья. Пит вызвал секретаршу и попросил сбегать за лекарством. Молоденькая, но бывалая девица загадочно улыбнулась и, вихляя бедрами и подражая моделям с подиума, продефилировала  к выходу. Пит с тоской посмотрел на её аппетитные ягодицы и снова попытался взяться за работу. Здесь в кабинет к нему вошел Фил. Оказалось, что пришел он просить денег на мотоцикл. Пит, выслушав его, спросил:

 - Сколько тебе надо?

 - Двадцать штук, баксов, - ответил Фил.

 - Сколько? – переспросил Пит, и голову заломило ещё больше.

 - Двадцать штук, - повторил Фил.

 - Да за двадцать штук можно взять приличную тачку, - недоумевал Пит.

 - Ты не врубаешься. Я прошу денег на "Харлей".

 - Харлей, марлей. Вот тебе две тысячи, и больше ни копейки, - Пит вытащил из сейфа и бросил на стол деньги.

     Фил молча сгреб деньги со стола, и тихо пробормотал: "Жмот". Пит неожиданно потребовал, чтобы Фил предъявил ему вены на руках. Фил захохотал и, вздернув рукава курточки, сунул по очереди под нос Питу свои оголенные руки. На них не было следов внутривенных инъекций, свойственных наркоманам. Пит немного успокоился.

 - Может, подкинешь ещё? – спросил Фил.

 - И не думай! Скажи спасибо и за это.

 - Ну и хрен с тобой, - бросил Фил.

 - Фил, я хочу, чтобы ты отныне внимательнее относился к репутации нашей семьи и не связывался с всякими отморозками.

   Фил безразлично ответил:

 - Раньше тебе было наплевать, где я и с кем я.

 - Обстоятельства изменились, теперь мне важна моя репутация. И потом я женюсь.

 - Оба на! – оживился Фил. – На ком?

 - Ты её не знаешь.

 - Колись, колись! – настаивал Фил.

 - Её зовут Пат, она дочь известного парламентария.

 - Ни хрена себе! Теперь понятно, как тебе удалось забаблиться. Слушай, а сестры у неё нет?

 - А тебе зачем?

 - А что, бабла жалко? Устроим такую шведскую семейку, с обменом баб.

 - Прекрати кривляться. И я тебя предупреждаю, не вздумай наркоманить и водить дружбу с дегенератами. 

 - Достал своими нотациями, - зло буркнул Фил и покинул брата, хлопнув дверью.        

    Пит чертыхнулся и попытался вернуться к прерванным делам. Запиликал телефон. Пит поднес трубку к уху, выслушал и жестко ответил: "Я не собес и не благотворительное общество. Никаких скидок, о пенсионерах и инвалидах пусть думает правительство… ну и что, что прибыль двести процентов… антимонопольный комитет? Напугали! Мне гораздо проще дать взятку… а чего мне стеснятся? Перестанут брать, перестанем и давать… ну всё, у меня нет времени на пустые разговоры". И Пит с раздражением швырнул мобильный телефон на стол. "Прибыль они считают в чужом бизнесе, суки!" – бросил он с раздражением в пустое пространство.

     В это время вошла Пат. Лицо её выражало показное неудовольствие, губки были слегка надуты.

 - Что случилось? - бросился к ней Пит в ожидании проблем.  

 - Что случилось, что случилось, - капризно проговорила Пат, но позволила Питу поцеловать себя в щеку. – Говорила отцу, а он своё. Видите ли, прежде чем открыть частную клинику для меня, мне надо поработать в государственной больнице. В больницу я категорически отказалась идти, но вот в ординатуру при поликлинике он меня запер.

     Пит облегчено вздохнул и спросил:

 - И насколько тебя приписали к поликлинике?                                                 

 - Насколько, насколько. Аж на полгода.

 - Ну стоит ли так переживать. Опыта наберешься, в конце концов.

 - Какого опыта? С кем? Вот послушай, приходит сегодня ко мне на прием старуха, лет шестьдесят уже, и стонет, и стонет. Видите, полечиться хочет. Я ей намекаю, что поезд, мол, ваш, гражданка, уже уехал. Пора готовиться к отходу. А она знай своё, помоги мне, доченька, помоги. А чем я ей помогу, если у неё денег только на анальгин. А букет из гастрита, колита и панкреатита требует от неё каждую неделю затрат в несколько её пенсий.  

 - Не расстраивайся, сэ ля ви.

 - Слушай, а какое мне свадебное платье брать? – неожиданно сменила тему Пат, и глаза её подобрели.

 - Какое?

 - Ну да, от Валентини или от Кордена?

     Пит машинально хотел справиться о цене, но вовремя спохватился.

 - Давай посмотрим то и другое. И потом выберем, на какое глаз ляжет, - совсем по-простецки выразился Пит.

     Но Пат не заметила этого и продолжала:

 - А может от Шанель? Вот-вот, от Шанель! – уже радостно воскликнула она.

     Пит не возражал, а только подумал, что стоит, всё-таки, справиться втайне от невесты о цене.

 - А какие бриллианты ты мне подаришь к свадьбе? – опять спросила она, уже льстясь к нему.

     "Час от часу не легче", - подумал Пит и понял, что от больших трат ему не отвертеться.

     "Чему быть – того не миновать", - уже со вздохом подумал он.

 - Милый, ты чем-то расстроен? Недостаточна прибыль от торговли БАДами и психотропными?    

 - Да нет, дал бог, пока всё в порядке, - встряхнувшись, ответил Пит, уже улыбаясь.

 - Тогда целуй меня. Ведь это я свела тебя с папой и имею право на долю. Моя доля поцелуй, и не только, - и Пат повалила Пита на кожаный диван, что стоял в углу кабинета.

 - Подожди, я только закрою дверь, - оторвавшись от её губ, прошептал Пит.

     Не успел Пит стянуть с Пат трусики, как в дверь постучали.

 - Кого ещё черти несут? – буркнул Пит, натягивая наспех брюки и направляясь к двери.

 - Шеф, я принесла лекарство,- пискнула за дверью секретарша.

 - Забыл совсем, - мотнул он рукой и открыл дверь.

     Секретарша протянула две бутылки пива и, глянув на расстегнутую ширинку с торчащей оттуда белой фалдой рубашки, прыснула от смеха. Пит резко закрыл двери и вернулся к Пат. В этот момент разродился бравурной мелодией мобильный телефон. Пат отчаянно замахала руками, мол, не бери трубку.

 - Надо ответить, это главный менеджер по продажам, зря не звонит, - и Пит направился к столу.

     Взяв трубку и слушая подчиненного, Пит нервно стал подергивать свободной рукой, лицо его начало багроветь. Наконец, он закричал в трубку:

 - Какого черта, я тебя спрашиваю! Две недели идет падение объемов продаж, а ты мне сообщаешь только сегодня! На сколько мы упали?... На двадцать процентов?... Уволю к чертовой матери!... Какой ещё вариант номер пять?... Версия пандемии свиного гриппа?... Та хоть свинячий, хоть поросячий, а через десять дней, чтобы вернул мне продажи на прежний уровень! Понял? Через три дня проверю, всё!      

 - Ты поняла? Торгаши долбанные! – обращался он уже к Пат. – Извини, дорогая, надо поостыть, как-то не до этого.

     И он стал наглухо застегивать штаны. Пат, слегка насупившись, поднялась с дивана.                                                         

 -"-

     Фил увидел Кэт у своего подъезда. "Этого только не хватало", - подумал он и попытался незаметно исчезнуть. Но было поздно, Кэт увидела его и ринулась навстречу. Отступать было поздно и, дождавшись, когда Кэт подойдет к нему, бросил:

 - Пришла трахаться? Так у меня дома нет для этого условий.

 - Фил, я беременна, - с ходу выбросила новость Кэт.

 - Велика новость, абортируйся, - почти зло кинул Фил.     

     Кэт поникла:

 - Я попробую, но врач говорит, что уже поздно.

 - Поздно, что он понимает этот врач!

 - Он говорит, что опасно.

 - Опасно! Не ты первая, не ты последняя.

 - Хорошо, я попробую, - ответила Кэт.

 - А что тебе остается, - Фил развернулся и пошел в сторону.

     Кэт осталась стоять на месте и только вдогонку бросила:

 - Денег-то на аборт подкинь! А то, как заделать пузо, то ты первый, а как отдуваться, то должна я одна.

 - А ты ещё докажи, что от меня! Небось, трахаешься с кем попало.

     И Фил ускорил шаг.   

     Уже к вечеру, когда он был дома и думал, где бы добыть ещё денег на такой желанный мотоцикл,  его неожиданно посетила ловкая мыслишка. Он даже вскрикнул от удовольствия. "Никаких абортов, мы продадим мальца, продадим в хорошие, так сказать, руки. И все дела, и бабла хватит определенно", - так думал он, лихорадочно вызванивая по телефону Кэт. Когда она подняла трубку, он весело сообщил: "Никаких абортов, я передумал. Ребенок мой и я тоже имею на него право. Всё, подробности при встрече". Отставил в сторону мобильник и принялся насвистывать. "Теперь главное найти клиента и не прогадать", - задумался он уже над следующей проблемой.

     Клиента он нашел надежного, благодаря определенным связям Боба. Раскрываться перед Бобом до конца не стал и сказал, что хлопочет для хорошего знакомого. Боб не расспрашивал, а только косо усмехнулся. Покупателем оказался пожилой иностранец и предложил приемлемую для Фила сумму. Покупал ли он ребенка для себя или перепродать, или вообще пустить на запчасти и препараты, Фила это не интересовало. Важно было то, что всё так удачно складывалась, и скоро он будет при деньгах.

     Когда подошло время Кэт рожать, Фил снял отдельную квартирку в другом районе города и нанял подпольную акушерку. Дело предстояло прибыльное, и он не хотел рисковать. С помощью этой подпольной акушерки Кэт и разродилась, молодое дело нехитрое. Иностранец был уведомлен о том, что товар прибыл, и явился за ним. Три толстых пачки со стодолларовыми купюрами он отдал Филу тут же. Кэт предъявила права на свою долю сразу же после ухода гостя. Фил отсчитал три тысячи. Кэт истерично завизжала:

 - Мы же договаривались пополам.

 - Мало ли о чем договаривались. Бери свою долю и проваливай.

 - Я заложу тебя ментам! - зло крикнула она.

 - Хочу это видеть. И что же ты им прогунявишь? что это я выносил и продал сцыкуна? Давай, давай. Буду рад посмотреть, сколько тебе припаяют.

  - Гад, сволочь, - шипела от бессилия Кэт, повалившись на диван.

     Фил повернулся и вышел из квартиры. К нему тут же вернулось доброе настроение, когда он вспомнил, что и пенсионеров, двух стариков, сдавших ему квартиру, он тоже киданул, так и не заплатив за снятую квартиру. "Сумма небольшая, но приятно", - подумал он. 

     Этот эпизод жизни для Фила был бы исчерпан, если бы не одно маленькое обстоятельство. Жил и работал в одном районе с Филом некто Участковый. И этот участковый тоже маялся без денег, и как  любой проголодавшийся зверь имел обостренный нюх. Этот нюх и вывел его на странную молодую парочку с брюхатой молодкой. Он стал следить и скоро убедился, что нюх его не подвел. Он засек и подпольную акушерку, и то, что роды прошли на дому, и, главное, увидел момент, когда пожилой иностранец покидал нанятую Филом квартиру с ребенком на руках. Конечно, были сделаны все необходимые фотографии, которые и были предъявлены в надлежащий момент. Участковый явился к Филу, когда тот ещё пребывал в мажоре от удачно прокрученной сделки. Явился и, кратко изложив суть дела, потребовал откупные в сумме десяти тысяч.

     Фил в начале онемел от неожиданности, затем им овладела ярость, и он возжелал тут же замочить участкового, да не знал, как это сделать. Гость был раза в два больше по массе, да на поясе ещё и кобура висела.

 - Надо подумать, - наконец ответил Фил после затянувшейся паузы.

 - Что здесь думать. Ты мне деньги, я тебе вещественные доказательства, - и участковый помахал перед носом Фила фотографиями.

 - Деньги в другом месте, надо время, – пытался выкрутиться Фил.

 - Может, поищем вместе, - предложил участковый и положил руку на кобуру.  

 - На понт берешь, откуда у участкового оружие.

 - А вот сейчас мы посмотрим, кто кого берет на понт, - и участковый расстегнул кобуру и потянул из нее ствол.

 - Не надо, я понял, - ответил Фил и полез в шкаф за деньгами.

     Получив затребованную сумму, участковый сказал:

 - Заметано. И заметь, я даже не поинтересовался, сколько ты снял на этом деле. Я человек скромный.

     И участковый ушел.

 - Скромник! Видал я таких скромников! Мент поганый! – выругался зло ему вслед Фил.

     Пересчитав остаток, он с облегчением отметил, что на мотоцикл хватает. Впритык, правда, и на модель попроще, но хватает. "Во, лоханулся, хорошо ещё не всё забрал. Во, придурок, я бы на его месте взял всё. Надо на недельку залечь", - подумал он.   

     Через неделю Фил уже носился по городу на новеньком мотоцикле. Проезжая мимо девиц, он преднамеренно останавливался, а затем газовал и рвал с места, оглашая улицу ревом мотора, скрежетом шин и обдавая девиц клубами дыма и пыли. Проезжая по второму кругу, он обязательно ставил мотоцикл на дыбы и усмехался девицам загадочной улыбкой ковбоя. Некоторым из них он предлагал прокатиться. Были такие, что соглашались. И тогда Фил выжимал из двуногого коня всё, на что тот был способен, нарушая все правила уличного движения. И визжала пассажирка у него за спиной, подогревая его азарт.

     Теперь Фил был равноправным членом в группе таких же молодых мотоциклистов. И любимым их занятием стало носиться по аллеям городского парка и пугать там до смерти гуляющих горожан.

 -"-

     Бракосочетание Пита с Пат состоялось, и теперь на полном основании отца своей супруги Пит называл не иначе как папаша Сэм. Папаша Сэм был толстым холеным мужичком небольшого роста и до распада империи заведовал овощной базой. Да, настало время, когда заведующий базой становился парламентарием, а заведующий сберкассой – президентом. Разве можно было теперь узнать папашу Сэма. К былой нагловатости добавилась боярская спесь и немного дворянского лоска. Ему теперь прислуживали помощники, и даже личный спичрайтер. И всё это за казенный счет. За казенный счет были и полеты в теплые края, и автомобиль, и шикарная квартира в столице при наличии собственного трёхэтажного особняка. Не гнушался папаша Сэм и мелких привилегий, и материальной помощи от государства. Следует взять всё, что возможно и невозможно. Таким был его жизненный девиз, и он ему неукоснительно следовал.

     Всё складывалось нормально у папаши Сэма. Вот и старшую дочь пристроил с выгодой для себя и для семьи. Да только младшая Джут задавала кроссворды и ребусы ему на старости лет. К примеру, увидела на эстраде смазливого мальчика, мурлыкающего попсу, и поставила отцу условие: "Хочу такого! И хочу немедленно". Благо у папаши деньги. Ну и купил он этого пацана с потрохами, ешь доченька до отвала. Недели три доченька развлекалась с Жигало и в постели, и на светских тусовках, потом он ей наскучил. Ну, наскучил и наскучил, папаше расходов меньше. Выбросили незадачливого хлопчика обратно в его джаз-банд. А Джут загорелась новой страстью, она стала организовывать собачьи свадьбы для питомцев своих друзей. Отыграла она свадьбу и для своей комнатной собачонки. Свадьба эта была всем свадьбам свадьба, одних приглашенных с собачней насчитывалось не меньше сотни. И всё здесь было настоящее, и наряды, и регистрация брака, и банкет, и брачная ночь. Подвыпившие гости хохотали до упаду и хвалили Джут за выдумку. Впрочем, и эта затея Джут быстро надоела, и она скучала в ожидании, когда на неё снова накатит вдохновение.   

     А тесть, приглядываясь тем временем к Питу, думал: "Ну и ловкий же у меня зять. Этот парень далеко пойдет, ему только подсобить надо". И действительно, подсобить следовало. Пит начинал теснить своих компаньонов, проворачивая хитроумные операции с привилегированными акциями. Компаньоны в это время тоже не дремали, и в своих разговорах именовали уже Пита не иначе как "скелетом". Но у папаши Сэма были длинные уши и ещё более длинные руки. Так что вовремя была получены информация, и вовремя были обезврежены недоброжелатели. В этой стране наемных убийц хватало на всех, главное вовремя воспользоваться их услугами. Через полтора года Пит с помощью папаши Сэма уже владел контрольным пакетом акций в своем бизнесе. Фармацевтический бизнес в стране из кланового превратился в истинно семейное дело без всяких оговорок. Цены на товар были подняты, прибыли выросли еще больше. А то, что приходилось теперь подкармливать и главу антимонопольного комитета, так это мелочи. Правда, папаша Сэм мечтал поставить на этот комитет своего человека, но пока этого не получалось, слишком мощным было в парламенте стальное и газовое лобби. Папаша Сэм делал несколько попыток внедриться в газовый бизнес, но ему жестко указывали на место, приговаривая, что хватит с него и аптек. И семья папаши Сэма старательно продолжала обдирать пенсионеров, инвалидов и хронически больных. При этом в ход всё чаще и чаще шли поддельные препараты. На что только не пойдет человек ради благополучия своей семьи. Держала семья и собственный банк, который контролировал сам папаша Сэм.

     Пит, вкусив успеха на поприще бизнеса, стал намекать папаше, что ему тесновато в этих рамках, и он не прочь бы еще потрудиться и на общественной ниве. Да, Пит желал еще и общественного признания. Сэм понял намеки и однажды предложил Питу съездить с ним в один из районных центров, что располагался в сорока километрах от столицы. С отцом и Питом отправилась и Пат. Уже в автомобиле Сэм объяснял детям:

 - Едем в городок, где наша партия имеет немалый успех. Городок небольшой, но очень важный по земельным вопросам, сами понимаете. До недавнего времени числился мэром в нем наш человечек. Справный был мужичек, в футбол всё играл, по нескольку раз на неделю устраивал матчи. Недавно с бодуна сердце и не выдержало. На футбольном поле прямо и прихватило, пока неотложка до больницы везла, он и дуба дал. Так что место вакантно. Посмотрите, может и сподобится. Место неплохое, на земельке можно неплохо заработать, и людей нужных повязать обязательствами. 

     Прибыли в городок к обеду, проехались по тихим зеленым улочкам, посетили мэрию, встретились с нужными людьми, обговорили дела и перспективы, отобедали в ресторанчике, принадлежавшем семье покойного мэра. Умиленная тишиной и покоем Пат возжелала остаться до утра. Остановились на ночлег в особняке мэра, что возвышался на пригорке над городком и блистал как жемчужина местного градостроительства. Когда стемнело, в городке неожиданно началась оружейная пальба. Пат и Пит, сидевшие на веранде за чаем, вздрогнули. Вдова мэра, улыбнувшись, пояснила:

 - Это наш судья веселится. Днем судит, а вечером выпьет и стреляет по воронам для разрядки накопившегося напряжения.

 - Да как он ворон то в темноте различает, - недоумевала Пат

 - А что ему различать. Он в воздух палит, и все дела.

 - Так можно и в кого-нибудь попасть ненароком, - продолжала Пат.

 - Та нет. Все знают и обходят его особняк стороной, - с улыбкой поясняла вдова.

     Минут через двадцать пальба затихла, видимо судья расстрелял весь свой боезапас. Но ближе к полуночи стрельба вновь разразилась, и теперь уже не шуточная, палили из многих стволов. Слышны были и автоматные очереди. Здесь вдова без улыбки серьезно пояснила:

 - Это две группировки уже неделю выясняют отношения из-за куска земли возле молокозавода. Одни заняли участок раньше, другие пытаются их изгнать.

     Вдова не сказала, что перед самой кончиной её муж успел получить немалые взятки и от одной, и от другой стороны. Не сказала, потому что не знала всей подноготной дела. Много тайн унес с собой в могилу скоропостижно скончавшийся мэр.

     Утром Пат решительно сообщила отцу:

 - Знаешь, пап. Нам это мэрство ни к чему. За коммунальными проблемами некогда будет и основным бизнесом заниматься. И потом, с этой землей можно получить немало врагов.

     Пит в поддержку жены чуть заметно кивнул головой.

 - Запомните, дети. Там, где большие деньги, там всегда следует принимать во внимание конкурентов, - высказался папаша и, помолчав, добавил, обращаясь к Питу:

 - Ты ж показал хватку в борьбе с конкурентами.

 - В нашем бизнесе это выглядит несколько по-другому, интеллигентнее, что ли.

 - Это потому, что грязной работой занимался я. Ну, как хотите, - пробурчал папаша.      

 - Папа,  а нельзя министром, например, здравоохранения, - уже подлизывалась к отцу Пат.

     Пит опять едва заметно кивнул головой. Папаша Сэм ответил:

 - Губа не дура. Вам бы сесть на финансовые потоки министерства и отслюнивать, отслюнивать. Министра трудно будет сейчас сделать. Вам же известна обстановочка в стране. Попробую заместителем.

 - Зама нам не надо. Замы всегда в тени, - поспешила с ответом Пат.

 - Заметь, детка, настоящие деньги только в тени и делаются, - ухмыльнулся папаша.

 - Тогда лучше в депутаты, - фыркнула Пат.

 - Рыть норы в законах и получать мышиные! Мы дочка уже это переросли… слишком уж вы нежные, как я погляжу. Свожу я тебя завтра, Пит, в одно местечко, проверим твою закалку, - подытожил разговор папаша Сэм.  

     На следующий день поздно вечером Сэм пригласил Пита к себе в лимузин и приказал водителю ехать к ночному клубу "Шварценеггер и К". У входа Сэма встречал сам хозяин клуба, по фигуре и походке – бывший борец, но уже обрюзгший. На его шее, на толстой золотой цепи висел золотой крест размерами с кулак самого хозяина.

 - Какие гости! - расплылся в улыбке хозяин и полез обниматься с Сэмом.

     Сэм обнял старого знакомого и похлопал по спине.

 - Есть у меня к тебе один разговор. А пока будем говорить, пусть Пит посмотрит пару стукалок. Знакомьтесь, - И Сэм выдвинул вперед Пита.

     Хозяин ночного заведения отвел Пита в зал и усадил за отдельный столик. Пит огляделся, в полутьме зала располагалось десятка три столиков, в центре зала был поставлен бойцовский ринг. Тут же к столику подскочил официант, расплывшись в холуйской улыбке. Пит заказал водки и бифштекс с кровью.

     Не успел Пит закусить свои первые сто грамм, как над рингом зажегся яркий свет, и появились первые бойцы. Громкие, помпезные объявления, и схватка началась. К удивлению Пита это был не бокс. Бойцы дрались руками, ногами, и безо всяких правил, разве что не выкалывали друг другу глаза. Но били и ногами в живот, и головой об пол. Через пять минут бойцы уже были в крови. А когда наиболее удачливый сломал другому бойцу ногу, в крови уже был и ринг. Пострадавшего уволокли под улюлюканье зрителей, победитель раскланивался, уборщик вытирал шваброй с настила ринга следы крови. Пит глянул на свой бифштекс и ему расхотелось есть, легкий ком тошноты подкатил к горлу. Он оглянулся по сторонам в безнадежных поисках папаши Сэма. Сам Сэм в это время сидел с хозяином заведения в отдельном кабинете и, ведя деловой разговор, периодически посматривал на Пита через затемненное окно. Его интересовала реакция зятя. Легкое замешательство Пита не осталось для Сэма незамеченным, и он саркастически усмехнулся.

     После небольшой паузы на ринг вывели следующих гладиаторов. И опять началась потасовка не на жизнь, а на смерть, разве что не было в конце схватки обрекающего жеста рук зрителей, известного с древнеримских времен. Павших миловали, но неизвестно, доживали ли они до утра, изувеченные на потребу пьющим и жрущим. Пит, однако, очень быстро адаптировался, и к третьему бою уже рассматривал схватку уже с некоторым интересом. Всё это заметил и Сэм, и несколько повеселел. "Пожалуй, не такой он уж и слюнтяй", - одобрительно пояснял он сам себе: "Можно попробовать его и в более серьезном деле, чем торговля лекарствами".  И, всё же, по выходу из клуба он слегка назидательным тоном поучал зятя: "Здесь ты увидел жизнь во всей её наготе, без всяких там интеллигентских фиговых прикрас". Пит молчал, и соглашаться во всём с тестем не хотелось, и перечить не решался.

   -"-

     У подъезда дома, где жил Боб, стоял отрытый спортивный автомобиль. Фил, направляясь к Бобу, не мог пройти мимо. Он обходил автомобиль и слева, и справа, разглядывая великолепие из металла, кожи и пластика. "Эта тачка стоит нехило", - подумал Фил и дотронулся до руля. Сработала сигнализация, и Фил неохотно отошел в сторону. Постоял ещё немного и поднялся на этаж к Бобу. Там он, кроме Боба, застал Била, сына торговца и студента технического университета.

 - Ну и тачка стоит под твоим подъездом, - вместо приветствия сказал Фил Бобу.

 - Это моя, а что? – бросил Бил.

 - Твоя? - удивленно вскинулся Фил. – Ну, ты даешь.

 - Это не он дает. Это папашка его. Подарок, чтобы наркоту бросил, - пояснил Боб.

 - Силен у тебя пахан, - вздохнул Фил. – Сколько дали за тачку.

 - Не знаю. Кусков сто двадцать зеленых, - вяло ответил Бил.

 - Прокатимся, - не унимался Фил.

 - Успеем, - раздраженно буркнул Бил.

 - Ты его не напрягай. Он покурить приехал. Дома сейчас нельзя, - пояснил снова Боб.

 - Сколько за косяк? – поинтересовался Фил.

 - Двадцатка, - ответил Боб.

 - Дай и мне, - и Фил протянул Бобу деньги.  

     Парни прошли в комнату и уселись на матрац, лежащий прямо на полу посреди комнаты.

Боб раздал друзьям папироски, набитые марихуаной, взял и себе. Закурили, клубы дыма быстро окутали комнату. Запахом травка совсем не напоминала табак. Глаза у парней вначале заблестели, а к концу уже первой папироски помутнели, будто покрылись душевной блевотиной. Их немногословная речь стала тягучей и развязной. Потом всем стало жарко, и они разделись до пояса. Затем стали орать какие-то песни и топать ногами об пол. Весь этот гвалт  продолжался минут двадцать, пока в дверь не начали торопливо звонить. Боб лениво поднялся с пола и, спотыкаясь, отправился к двери. Открыл её и вышел. На лестничной площадке стояла соседка снизу, старушка лет семидесяти, и выговаривала Бобу за учиненный шум. Боб с трудом разбирал её слова, и это раздражало его. Он размахнулся и ударил старуху кулаком в глаз. Стена за спиной удержала соседку от падения на бетон. Боб развернулся и удалился в квартиру, громко хлопнув за собой дверью.       

 - Ты где был? – допытывался у него Бил.

 - А, - отмахнулся Боб.

     Раскурили по второй папироске. Била стошнило, и он отправился в ванную блевать. Потом включили видео и быстро заснули под мерцающим экраном. Очнулись уже ближе к полуночи.

 - Идем, дурь разгоним, - предложил Бил и потащил друзей на улицу.

     Оказавшись на улице, они остановились у автомобиля Била.

 - Ба, я ж на тачке! – вспомнил Бил и стал рыться по карманам в поисках ключей.

 - А это что? – и Боб потянулся к шее Била.

     Бил снял брелок на шнурке с шеи и стал усаживаться в автомобиль. Друзья полезли за ним. Автомобиль, завизжав шинами, рванул с места. Ночные улицы были уже пустынны. Бил вывернул на проспект и дал полный газ. Набегающий ветер рвал волосы на головах парней и заставлял щурить глаза. Рёв мотора, свист ветра. Мелькающие деревья, уличные фонари и спящие дома. "Кайф!", - кричал Фил. "Кайф!" – отвечали ему криком Боб и Бил. Неожиданно сильный удар тряхнул машину и пассажиров. Бил рефлекторно сбросил ногу с педали газа и затормозил. Вышли и осмотрели передок автомобиля. На бампере была вмятина и обрывки какого-то тряпья, была вмятина и на капоте. Бил зло процедил сквозь зубы: "У, бомжара проклятый". Метров за сто от них на дороге лежало неподвижное тело. Фил двинулся по направлению к этому телу, но Бил догнал его и дернул за руку: "Ты чего? Более ста шестидесяти было на спидометре, уезжаем". Автомобиль снова рванул с места, и вновь замелькали отблески уличных фонарей на блестящем капоте мустанга.

     К гаражу подкатили, истратив почти всё топливо бака. В гараже и заночевали. Утром Бил снял поврежденные детали с автомобиля и выругался. "Теперь надо по каталогу заказывать", - пояснил он друзьям.       

     Друзья разбрелись по домам. В душах как всегда было пусто, в голове тоже гулял сквозняк. Дома же Фила ждала небольшая буря. Вернулась на короткое время домой с заработков мать, и сводная сестра Фила была тут как тут. Бог знает, каким чутьем она чувствовала прибытие матери, а точнее прибытие денег, которые привозила мать. На этот раз сестра привела с собой и своего сожителя для подмоги. Подмога была не хилая, сожитель имел пятьдесят шестой размер и пятый рост. Фил застал драму уже на стадии кульминации. Мать кричала:

 - Ах ты, сучка! Мало того, что я тебя кормлю, так ещё и твоего ё… должна кормить.

 - Сама сучка! Гони деньги, иначе разнесем твою хибару! – отвечала дочь.

 - Я сейчас, блин, милицию вызову!

 - Зови, зови. Я им покажу свою прописку. А про тебя скажу, что ты налогов не платишь.

     Аргументы молодой и сильной пары оказались весомее. Пожилая и раскрашенная косметикой женщина полезла в чемодан, отсчитала некоторую сумму и протянула дочери со словами:

 - Чтобы я тебя больше здесь не видела.

 - А это мы ещё посмотрим. Гудбай, мамаша, - и дочь хихикнула на прощанье.

     Парочка покидала отчий дом с шумом, вышибая двери ногами. Вначале вылетела квартирная, затем охнула под напором и тяжелая дверь подъезда.

     Фил не стал просить себе денег сразу, а решил подождать до следующего дня. Однако на следующий день решить финансовый вопрос Филу не удалось. С утра явился гаишник и предъявил Филу обвинение в наезде на пешехода. Фил такого поворота дела явно не ждал. Инспектор потащил его в отделение. Там Фила продержали несколько часов, затем объяснили ситуацию и выпустили на свободу для поисков нужной суммы денег. У Фила был только один источник таких денег, и этот источник назывался Питом.

-"-

     Фил в поисках Пита бродил по особняку папаши Сэма, открывая двери и заглядывая в комнату за комнатой. Они были пусты. "И на черта людям такой дом", - недоумевал он. Открыв очередную дверь, он ухмыльнулся. Джут на кровати, расставив ноги, удовлетворяла похоть вибратором. В следующее мгновение Фил бросился к ней, рванул на ходу замок ширинки и накрыл её своим телом. Джут застонала. После оргазма, глядя на него удивленно, она спросила:

 - Ты откуда взялся?

 - С неба свалился, - ухмыльнулся Фил.

 - Архангел Гавриил, что ли? Ну ладно, как тебя там, кажется Фил, ты тут не разлеживайся.

 - А то что?

 - А то в ухо получишь.

 - Сильно надо лежать с такой воблой.

 - Воблой?! Да посмотри на мои бедра, на мою грудь! – и Джут хлопнула Фила ладонью в ухо.

     Фил встал с кровати и, натягивая  штаны, спросил:

 - Пит на каком этаже?

 - На втором, в правом крыле.

 - Клёво, - проговорил Фил и уже в дверях развернулся и с хохотом прокричал, приставив кулак к ширинке: - А такую кабачку ты видала? То-то. Соскучишься, позови.  

     Пит, увидев Фила, взорвался:

 - Я же сказал тебе не появляться здесь! И как тебя охрана пропустила.

 - Я сказал, что к тебе, и документ предъявил.

 - Какой еще документ?

 - Паспорт. У нас же одна фамилия.

 - Скажу, чтоб больше тебя не пускали. Чего пришел? Опять денег просить?

 - Нет.

 - А что?

 - На мусоров повлиять надо.

 - Что натворил? Я же тебя предупреждал, не связывайся со шпаной!

 - Я и не связываюсь. Бил сбил бомжа, а на меня показал, будто я был за рулем. А я вообще на заднем сидении сидел.

 - Свидетели у тебя есть.

 - Есть, Боб, но он держит нейтралитет. У предка Била много бабок, он ментов купил.

 - Ну и замазал бы дело, раз денег много.

 - Так Бил ему лапши на уши навесил, будто это я задавил бомжа. Боится, что папаша отлучит его от тачки.

 - Сколько надо?

 - Мент говорит, что за бомжа и три штуки хватит.

     Пит порывшись в столе, достал карточку и с раздражением бросил Филу:

 - Возьми, остаток на ней,  тебе хватит. И смотри, в последний раз!

 - Код? – спросил Фил.

     Пит выхватил авторучку и прямо на карточке записал код.

 - И чтобы в последний раз, – повторил фразу Пит.

     В последний раз не получилось. Через неделю выяснилось, что Фил заразил Джут пусть легкой, но вполне классической венерической болезнью. В семье разразился скандал после того, как папаша Сэм докопался до некоторых обстоятельств дела. Сэм негодовал, слюна у него брызгала изо рта. Но больше всех рвал и метал Пит. Крикнув охранника, того самого, что пропустил Фила в особняк, Пит бросился с ним к автомобилю, и они отправились на поиски Фила. Его Пит нашел дома. Хлопец был после очередной попойки и плохо соображал. Пит ухватил его за ворот рубахи и встряхнул, рубаха затрещала.

 - Ну вот что, засранец, если ты еще раз сотворишь что-либо подобное, если ты еще хоть раз появишься в моем доме без разрешения, пеняй на себя! – выговаривал он.

     Затем, отбросив Фила на диван, обратился к охраннику:

 - Этот что ли убеждал тебя, что он мой близкий родственник.

 - Да, назвался родным братом, ксиву предъявил.

 - Родным братом, говоришь. А ну отрихтуй ему передок.      

     Охранник замялся.

 - Врежь ему по морде пару раз, - приказал Пит.

     Филу хватило и одного удара. После того, как он пришел в себя, Пит, размахивая у него перед носом пальцем, глухо пояснял:

 - Ещё раз и выбью глаз, понял.

 - Понял, - промямлил в ответ Фил.    

     Папаша Сэм успокоился только через несколько дней, когда здоровье у Джут пошло на поправку, благодаря ударным дозам антибиотиков, а Пит поклялся отправить "засранца" в армию сразу же после окончания колледжа.

     О своих министерских амбициях Пит и Пат больше не заикались, а спустя три месяца, после того как была отрыта частная клиника для Пат, папаша Сэм неожиданно предложил Питу заняться бизнесом в области трансплантации органов. А точнее не трансплантации, а изъятии этих органов у клиентов, как выразился он, и реализации по особым каналам. "Крыша тебе гарантирована", - пообещал папаша. Пит вначале воспротивился, но Сэм быстро поставил его на место. "Смотри, Питюня, я тебя, так сказать, подобрал, я тебя и вышвырну на улицу", – пригрозил он ему и добавил: "И помни, по уговору сорок процентов мои". Питу выбирать не приходилось, да и прибыль маячила сумасшедшая. Он молча согласился и стал разворачивать дело. Прежде всего, Пит организовал специальную группу из бойких ребят, которая заманивала клиентов в операционную для изъятия того или иного органа в обмен на некоторую сумму. Механизмы привлечения клиентов были разные, но все хорошо заранее продуманны, самодеятельности здесь не допускалось. Каналы сбыта были уже налажены Сэмом. Контейнеры и транспорт обходились фирме в копейки, по сравнению с доходами от реализации человеческих органов. Так что этот бизнес очень быстро засосал Пита. С другой стороны он "органично" дополнял его фармацевтический бизнес. О дальнейшей судьбе доноров Пит как-то не думал. Прежде чем лечь под нож, они по настоянию организаторов дела писали заявления с просьбой удалить у них тот или иной орган, будто он им оказывался лишним, создавал неудобства. А Пит, всего лишь, исправлял ошибку природы: забирал у продавцов товар и доставлял нуждающимся покупателям. То есть делал исконно купеческое дело. Случалось людей разбирали на запчасти, но это всегда были или бомжи, или мертвяки в состоянии клинической смерти. То есть уже и не люди. И это выгодно отличало Пита от других торговцев живым товаром.

     Не всё, конечно, протекало так гладко, случались и зазубрины. Один из клиентов посчитал, что его обманули, и стал требовать дополнительной компенсации, превышающей на порядок выплаченную ему сумму. В противном случае грозил подать судебный иск. Такого поворота событий Пит допустить не мог и стал искать пути нейтрализации оппонента. Неожиданно простое решение предложила Пат:

 - Что ты переживаешь. Мы его определим на некоторое время в психиатрическую клинику, а оттуда он выйдет с соответствующей справкой. И кто его тогда будет слушать?   

 - У меня нет надежных людей в психушке, - ответил Пит.

 - Зато они есть у нас, - и Пат хитро улыбнулась.

 - Какие же гарантии, что дело выйдет чистым?

 - Самые простые гарантии. Вот они где у папашки эти психиатры, - и Пат показала Питу свою женскую ручку, сжатую в кулачок.

 - Надо быть уверенным в таком деле на сто процентов.

 - На двести, - уверенно произнесла Пат. – Главврач этой клиники давно у папы на большом крючке сидит.

 - Что ж это за крючок такой? – добивался Пит.

 - А он опекунами своих пациентов проталкивает своих же людей.

 - Ну и что?  – недоумевал Пит.

 - Ну и тугодум же ты, - пояснила Пат. – У многих пациентов есть имущество, и немалое, и денежные средства. Кому же, как не опекуну ими распоряжаться. Там уже дай бог, сколько прихвачено.

 - Пожалуй, ты права, психушка лучший вариант на сегодня, - согласился Пит.

 - Да ты не волнуйся, вариант надежный, месяц назад испробован на одной особе. 

 - Что за особа?

 - Понимаешь, одной пациентке мы ставили диагноз метастазы. Оказалось, что у неё перелом шейки бедра. Так радовалась бы такому обстоятельству, а она давай судиться с клиникой. Ну, вот и пришлось защищаться.

     Пита с одной стороны такое объяснение удовлетворило, с другой он подумал, что лечиться в клинике у Пат ему в случае чего не стоит. Да и возможности семьи папаши Сэма относительно психушки тоже следует иметь в виду и держать ухо востро.

  -"-

     Деньги, оставленные Филу матерью, разлетелись с удивительной быстротой. Да и не удивительно при том образе жизни, который он вел. Фил опять был на мели. Учитывая усложнившиеся отношения с Питом, Филу пришлось бы нелегко, да здесь подвернулся Боб с простым предложением.  

 - Нужны молоденькие смазливые телки для отправки на Восток. За каждую можно получить до трёх тысяч долларов. Фрахтуешь ты, отправляю я. Мои комиссионные – тридцать процентов. Устраивает? – объяснял Боб.

 - Нормально, - отвечал Фил. – А что целкам говорить? Кто набирает, какая работа, оплата?

 - Какая ещё работа, бордель, конечно. Но ты прокачивай миф про модельный бизнес, или на худой конец про официанток. Обещай по пару тысяч в месяц. Главное, чтобы убедительнее выглядело, чтобы они тебе поверили, - отвечал Боб.

 - Океюшки, - согласился Фил.

 - Вот и лады, - заканчивал разговор Боб. – Да, чуть не забыл. Для отбора нужны будут фотографии кобылок. И чем откровеннее фотография, тем лучше.   

 - Понятно, как такой товар брать вслепую, - с пониманием отвечал Фил.

     И друзья разошлись. Фил лихорадочно стал прокручивать в голове варианты и решил начать с Кэт. Ну, киданул он её, так что же, время уже прошло. Через Кэт он сможет забросить сеть шире, у неё в подружках до хрена простушек. Фил тут же стал звонить Кэт по телефону. Но та не отвечала. "Обижается, - подумал он. – Ну ничего, мы не гордые, съездим и поклонимся". И Фил отправился к Кэт.

     Кэт, действительно, таила ещё обиду на Фила, и обиду немалую. Дверь она Филу не открыла, и он стоял в некоторой растерянности. Простояв так с полчаса, решил подстеречь Кэт, когда та выйдет из дома. Уселся на корточки у подъезда и стал покуривать. Ждать пришлось недолго. Когда Кэт вышла на улицу, он подскочил к ней, отрезая путь к отступлению, и заговорил:

 - Кэт, ну прости! Гадом буду, верну я тебе твои деньги.

     И уже глядя в глаза, продолжил:

 - Кэт, ну не могу я без тебя! Хочешь, верь, хочешь не верь!

     Кэт смягчилась.

 - Когда отдашь долг? – спросила она.

 - В этом месяце, деньги сейчас в деле, но я их вытащу, - врал он, не моргнув глазом.

 - Ладно, проверим. В каком они у тебя деле?

 - Торговля, торговля лекарствами, очень выгодное дело.

 - Хватит заливать! Как ты туда попал? – снова с недоверием спросила она.

 - Брат у меня в этом бизнесе. У него аптек не счесть, - уже не врал Фил.

 - Как докажешь? – продолжала пытать Кэт.

 - Да элементарно! – и Фил потянул Кэт за собой.

 - Куда ты меня тянешь?

 - Ты же хотела проверить. Вот сейчас и проверишь, - отвечал он.

     Фил привел Кэт в центральную аптеку города и тут же затребовал у провизора заведующую аптекой. Вышла пожилая женщина в белом халате и вопросительно посмотрела на Фила:

 - Что вы хотели, молодые люди?

 - Я брат вашего хозяина, - и Фил назвал свою фамилию. – Не звонил ли он сегодня вам по вопросу реализации партии индийской вакцины.

     Женщина с легким замешательством посмотрела на них и медленно с расстановкой ответила:

 - Да разве он нам будет звонить. У него для этого полно клерков. Мы и видели его только раз, и то мимоходом. Не нашего полета птица.

 - Жаль, а обещал позвонить. Мне срочно надо реализовать товар, сейчас звякну ему, - и Фил достал из кармана телефон. Когда Пит ответил, Фил несколько развязно проронил:

 - Привет, Пит. Это Фил. Так ты давал указания по поводу моего товара?       

     В ответ Пит выругался. Но ни Кэт, ни заведующая аптекой этого не слышали. Фил продолжал, не обращая никакого внимания на слова Пита:

 - Ладно, только завтра обязательно сделай это для меня. Хорошо?

     Закончив разговор, Фил сказал, обращаясь к Кэт:

 - Завтра обещал прокрутить дело, пошли.

     На Кэт разыгранный спектакль оказал магическое действие. Она убедилась в том, что брат Фила, действительно, большой босс. Её взгляд, обращенный на Фила, стал более благосклонным. Это не ускользнуло от Фила, и он тут же предложил Кэт сходить в ресторан. Кэт согласилась. В ресторане Фил оставил последние деньги, но в результате сумел затащить Кэт на ночь в свою постель. Доверие Кэт к своему обидчику росло на глазах. К утру она уже была прежней Кэт, и Фил осторожно забросил удочку о своих связях в модельном бизнесе. Кэт заинтересовалась. Фотосессию назначили тут же, и к вечеру Фил уже располагал фотографиями Кэт в полуобнаженном виде.    

     А на следующий день Фил уже клянчил у Боба аванс.

 - Какой аванс? За что? – удивлялся Боб.

 - Ты же меня знаешь, девочки будут, одна уже готова и фотографии у тебя, - расстилался Фил. – И я бы никогда не просил, если бы не был совсем на мели. А девочку надо и в кабак сводить, и то, и сё.

     И Фил вывернул перед Бобом свои совершенно пустые карманы.

 - Сто баксов, больше не могу, - уже более покладисто ответил Боб. – Зайдешь вечером, с собой сейчас нет.

 - Сто, так сто, - согласился Фил.

     В отношениях с Кэт Фил выдержал паузу, демонстрируя занятость и деловитость. Как только Боб сообщил ему, что Кэт оценена в две с половиной тысячи долларов и её готовы покупать, Фил бросился к Кэт, выдерживая, впрочем, напускное спокойствие.

 - Кэт, вчера мне сообщили, что первый тур отбора ты прошла. Теперь тебя будут смотреть на месте, готовься к поездке, - важно и с расстановкой сообщил он ей сразу при встрече.

     Кэт, не скрывая радости, подпрыгнула на месте и расплылась в улыбке.

 - А куда надо ехать? Это далеко? -  тут же спросила она.

 - Куда, куда. За рубеж, конечно. Фирма веников не вяжет, - довольно ответил Фил.

 - В какую страну? – не унималась Кэт.

 - В Мадрид полетишь, - сообщил Пит и осторожно подпустил: - Через Тунис полетишь.

     Но Кэт уже мало что понимала.

 - А Мадрид это где? Во Франции? – продолжала выяснять она важные для себя детали.

 - Вчера ещё была Испания. Но ты не дрейфь, Мадрид будет покруче Парижа, - продолжал дурачить её Фил.

     Кэт забыла и про долг Фила, и про все другие проделки. Она теперь по телеканалам выискивала кадры Мадрида и с нетерпением каждый день спрашивала у Фила, когда состоится её поездка. А Фил думал: "Ну и дура же эта Кэт. Только и годится для траханья". Думать то думал, но говорил ей совершенно другое.

 - Кэт, фирма запрашивает ещё человек пять-шесть, - сказал он ей как бы между прочим.

     Кэт тут же насторожилась.

 - Да нет, не конкурировать с тобой. Тебе дорога прямо на подиум. А они нужны для работы официантками в филиале фирмы в Тунисе, - успокоил он её.

 - А, - расслабилась Кэт. – Есть подружки, поговорю с ними.

 - Поговори, поговори. Платить им будут две тысячи баксов в месяц.

 - А мне сколько будут платить?

 - Тебе намного больше. Тебя ждет успех. Это я тебе говорю, - возбуждал Кэт всё больше и больше Фил.    

     Через две недели Кэт с ещё пятью своими подружками сидели в аэропорту в ожидании отлета. Все дела с загранпаспортами и билетами проворачивал Боб. Так что Филу осталось только проводить соискательниц легкой жизни.

 - Я думала, что с загранпаспортами нас промурыжат месяц.

 - Моя знакомая говорила, что ей оформляли целых два месяца.

 - А нам сделали за несколько дней.

 - И билеты за счет фирмы.

     В предвкушении новых впечатлений щебетали девушки.

 - Да, фирма, - важно поддерживал разговор Фил.

     Как только самолет с девушками на борту оторвался от земли Фил начал звонить Бобу.

 - Полетели птички, - сообщил он ему со смешком.

 - Хорошо, сообщу сейчас птицелову, чтобы встречал, - с таким же смешком отвечал Боб.

 - Расплата когда? – спрашивал Фил.

 - Деньги могу снять через сутки после того, как их встретят, - отвечал Боб.

 - Завтра?  – уточнял Фил.

 - Да, завтра после обеда, - отвечал снова Боб.

     Когда на следующий день Фил пришел к Бобу за деньгами, тот с легкой улыбкой ему сообщил:

 - Птички в клетке. Покупатель расплатился, - и протянул Филу тонкую пачку денег.

     Фил стал пересчитывать. По мере того, как он продвигался в своем счете к концу, лицо его мрачнело.

 - Ты же говорил, твои тридцать процентов, - оторвал глаза от денег Фил. – А здесь получается, что все пятьдесят.

     Боб усмехнулся:

 - Ты думаешь, я тебя кидаю? Нет, - и Боб похлопал Фила по плечу. – Просто последние три тёлки были второсортные, вот и скосили нам.

 - Какие второсортные? Дойки во! – и Фил жестом показал размер груди. – А бедра, какие!  

 - К сожалению, этот товар оцениваем не мы. Приходится довольствоваться тем, что дают.

 - Ладно, - сказал Фил. – Заметано.

     И Фил сунул пачку денег в карман.

 - Ты чего стал пропускать встречи в клубе? Шеф выразил недовольство. Смотри, он шутить не любит, - неожиданно произнес Боб.

 - Да это так, случайно. Я буду завтра, - оправдывался Фил.

 - Приходи. Шеф обещает специальную подготовку, обещает новое дело, - проговорился Боб.

 - Что за дело? – спросил Фил.

 - Это для нас пока секрет. Но шеф слов на ветер не бросает.

 - Знаю, что не бросает, - буркнул на прощание Фил.

  -"-

     Пат буквально вбежала в комнату к Питу и радостно сообщила:

 - Отгадай, какую новость я тебе принесла.

 - Не знаю, - пожал плечами тот.

 - А ты подумай. Чего бы ты хотел больше всего! – продолжала интриговать Пита Пат.

 - Отоспаться за выходные после этой сумасшедшей недели.

 - Нет, я серьезно.

 - Не знаю.

 - Эх ты, не знаю, - и после паузы она будто выплеснула: - Папа сделал нам министерское назначение.

 - Как это?

 - Да, да, уже всё решено, обо всём договорено. Осталось формальное утверждение в парламенте.  

 - Ничего себе формальность.

 - Всё уже решено. Если папа говорит, то так оно и есть.

 - Где сейчас папаша?

 - Уехал по делам. А тебе посоветовал меньше пить и спать. Вечером ждет тебя за обедом.

     Семья обедала по установившейся традиции часов в шесть вечера. В большом зале, за большим обеденным столом сидели Сэм, Пит и Пат. Пит и Пат ждали, что скажет отец.

  Сэм спросил, повернув голову к Питу:

 - Тебе Пат сообщила?

 - Да, - ответил Пит. – Только я не всё понял.

 - Что же ты не понял?

 - Не понял, что за министерство, и как это всё произошло, - объяснял Пит.

 - Министерство то, что и просили.

 - Здравоохранения?

 - Оно самое.

 - Но там же еще вчера был человек.

 - Был да сплыл.

 - Как сплыл?

 - А тебе не всё равно?

 - Да в общем-то всё равно, - произнес Пит, с любопытством поглядывая на Сэма.

 - А раз всё равно, тогда и спрашивать нечего.

 - Да интересно знать, как это всё-таки удалось.

 - Дело это непростое, пришлось обменять один из своих бизнесов на эту должность. Год обещали тебя не трогать. Так что у тебя в распоряжении год, а там уже как сам поведешь дело.      

 - Пат говорила про парламент.

 - А вот это уже сущие пустяки.

 - Но всё же?

 - Пойдешь вначале в комитет. Там наши люди, они подготовят для тебя вопросы и ответы. Выучишь. Через неделю пленарное заседание, ответишь на вопросы, проголосуют, и дело в шляпе.

 - А если не наберу голосов?

 - Наберешь, только делай то, что тебе будут говорить, - уверенно заключил Сэм. - Отсебятины не гони, и всё будет окей.

 - Но я даже не член парламента и сразу в министры.

 - Слушай, что говорит отец, - тихо проговорила ему Пат.

 - Хорошо, - также тихо ответил Пит.

 - Тогда выпьем за нового министра, - сказал Сэм и поднял бокал токайского.

     Когда выпили, Пит в размышлении снова спросил:

 - А как же бизнес? Я не потяну и то, и другое.

 - С трансплантацией заканчивай завтра же, и все концы в воду. Пошухарили и хватит. А фармацевтику передашь пока Пат, а там посмотрим. Всё понятно? – спросил в конце фразы Сэм

 - Пока да, -  ответил Пит.

 - Тогда за дела. Желаю вам успеха, дети, - и Сэм поднялся из-за стола.

     Через неделю Пит уже принимал поздравления, к нему рвались с микрофонами в руках журналисты, его приглашали на телевидение. Пат говорила, что выглядит он на телеэкране даже очень импозантно. Пит не стал уточнять значение этого слова. Новые заботы навалились на него горой, министерское дело отличалось существенно от его прежнего дела, и ему следовало его ещё освоить. Но Пит был неглуп и достаточно хитер, чтобы иметь все основания для успеха. А отсутствие медицинского образования и опыта работы в отрасли не препятствовали достижению цели, ибо занимались здесь не столько здравоохранением, сколько специфическим чиновничьим бизнесом. Да и все остальные члены правительства были такими же дилетантами, больше бизнесменами, чем профессионалами отрасли. Пит это понял уже на второй день своего пребывания на посту министра и очень быстро стал налаживать нужные каналы.

     Первым делом, принесшим Питу доход, было очень простое, почти детское дело. Одному из зарубежных монстров биотехнологий требовалось испытать свой новый продукт, картошку, скрещенную с какой-то там медузой. От Пита требовалась всего согласующая подпись министерства здравоохранения и соответствующий мониторинг с отчетами на продолжении трёх лет. Три года и предусматривалась поставка этой картошки для армии его страны. Пит сразу получил хороший бонус. Это были поступления на один из его законспирированных счетов в небольшом швейцарском банке. Отчего бы при этом и не согласиться. Затем пошли дела более рискованные. Так, например, просили принять решение о массовых клинических испытаниях одной из новых вакцин зарубежного производства. Решение приняли и провели его под широко разрекламированной компанией всеобщей вакцинации с целью укрепления здоровья нации. Правда, по ходу кампании оказалось, что вакцина плохо отработана и жертвой её пало несколько десятков человек. Но это были мелочи. Заключение о смерти давали люди подвластные Питу. Куш за проведенную операцию был весом, даже очень весом, и оправдывал поход Пита на министерство.

     Пат, видя, что доходы их существенно возросли, была удовлетворена. Но не только этим. Теперь она получила возможность посещать официальные мероприятия и светские рауты на самом высоком уровне. Круг её знакомых расширился, и это помогало бизнесу. Кроме этого Пат была молода и хороша собой, и не стеснялась показать себя свету. Здесь она имела успех, особенно у мужчин.   

     Пит на таких мероприятиях чувствовал себя тоже раскованно. Сейчас он сидел в одном из залов республиканского дворца приемов на широком кожаном диване рядом с растолстевшей и обрюзгшей, но весьма известной поп-звездой. Сидел и слушал её неторопливый рассказ о романе с очередным  молоденьким альфонсом. Эстрадная дива красовалась перед Питом, бравировала и местами заигрывала с ним. Вокруг сновали папарацци с нагловатой усмешкой на лицах, пытаясь подслушать детали разговора. То и дело мелькали вспышки фотокамер. Пит знал, что завтра его фото с поп-звездой будут растиражированы газетами.

     И, действительно, на следующий день в газетах появились фотографии с заголовками типа "О чем шепчутся поп-звезда с молодым министром здравоохранения". Дальше мнения газет расходились. Одни убеждали читателя, что потрепанная жизнью звезда желает дознаться у медицинской головы страны секрета вечной молодости. Другие утверждали, что обсуждаются детали предстоящей, пятой по счету у примы, пластической операции. Были и такие, что писали об очередном аборте поп-дивы, и намекали, что беременность эта не от кого иного, как от молодого министра. Но это была совсем уже желтая пресса. Пит был доволен, он получил известность, о которой мечтал.

     Теперь за семейным обедом Пит сидел гордый, Пат улыбалась, папаша Сэм довольно усмехался, глядя на них. Семья достигала поставленных целей. И только Джут язвительно улыбалась. Она была бы не прочь затянуть Пита к себе в постель, да остерегалась Пат.

     Но очень скоро семейная идиллия была разрушена. Как говорят теперь, человек предполагает, а чёрт располагает. И конкуренты не дремали. Одни обещали Сэму год не трогать Пита. Но были и другие, которые таких обещаний не давали. Вообще, эти другие боролись всегда за более мощные финансовые потоки. Их исконно интересовали такие министерства, как министерство транспорта и связи, или министерство чрезвычайных ситуаций. Здесь можно было иметь на порядок больше доходов, чем на хилом здравоохранении, и прекрасно прятать концы в воду. На этот баланс интересов, на эту расстановку сил и рассчитывал папаша Сэм в своих планах, и был спокоен. Но не прошло и полгода, как более хищный и более мощный зверь показал свои зубы. Министерство здравоохранения вдруг срочно понадобилось для каких-то целей более мощному клану, и этот клан считал ниже своего достоинства договариваться с более слабым конкурентом. Совершенно неожиданно для семьи Сэма он предъявил свои права на должность, занимаемую Питом. Последнего обвинили во взятках, в смерти сотен людей и открыли уголовное дело. Смешно было со стороны наблюдать, как власть страны, насквозь пропитанная коррупцией от низшего чиновника до самого высокого поста, заговорила о законности. Питу же было не до смеха, против него завели уголовное дело. Папаша Сэм был в растерянности, и Пит понял, что борьбу эту они проиграли. Питу ничего не оставалось делать как, спасаясь, подать в отставку. Уголовное дело тихо закрыли. Газеты и телевидение пошумели ещё недельку и затихли, как по команде.

     Пит желал вернуться к своему бизнесу, да Сэм воспротивился. "Ты серьезно скомпрометирован. Нанесешь делу только вред", - заявил он ему решительно.

 - Что же мне делать? - спросил Пит.

 - А я откуда знаю, - ответил Сэм.

     Пит понял, что отставку дают ему и здесь. Через месяц Пат завела себе любовника и подала на развод. При разделе имущества Пита обобрали до нитки. В результате он вышел с суммой на счету ниже, чем зашел  к Сэму в бизнес. Пит решил мстить за нанесенные убытки.  Рассчитав всё, он ушел к конкурентам Сэма, к своим прежним конкурентам. Эти конкуренты пока ещё были слабы, очень слабы. Но Пит знал все секреты фармацевтического бизнеса Сэма, ведь он сам налаживал этот бизнес. Козырная карта была в его руках. Переход Пита держался в строгом секрете, и когда Сэм об этом дознался, было уже поздно. Конкуренты зашли Сэму в тыл и хорошо его потрепали, захватив больше половины рынка. Теперь пришла очередь Сэма мстить. А он действовал по простым и проверенным схемам и не любил сантиментов. Через некоторое время Пит был расстрелян в упор нанятым убийцей. Отношений дальше никто не обострял, звери отдыхали после схватки. А дело Пита и самого Пита забыли уже через месяц.

 -"-

     Фил не горевал по поводу скоропостижной смерти двоюродного брата по очень прозаичной причине. Дело в том, что к этому времени всякая денежная помощь от брата полностью прекратилась. Ну, убили Пита, что Филу до этого. Он и на похоронах не был, да и узнал об этом много позже. Обещание Пита, отправить Фила в армию, осталось не выполненным по вполне объективным причинам. Фил же закончил колледж, а точнее получил документы о его окончании. И получил только благодаря стараниям матери. Она выкупила диплом нерадивого сына. Этот диплом теперь валялся у Фила где-то среди домашнего хлама. Проявлять свои способности на трудовом поприще Фил не имел ни малейшего желания. Болтался целыми днями без дела в ожидании сборов в подвале дома номер шестьдесят шесть. Эти сборы он и считал для себя главным делом. Особыми достоинствами он и здесь не отличался. Но был своим в доску, и парни его терпели. Терпел его и шеф, хотя Кувалда не раз говорил ему, что Фил – ни рыба, ни мясо. А в мясе Кувалда толк знал. И шеф ценил его за это.

     Занимался парнями не только Кувалда, и дело не ограничилось только практикой. Шеф провел с ними "теоретическое" занятие, прочитав своим воспитанникам установочную  лекцию. Он говорил о том, что есть люди достойные обладать в жизни всем, и его слушатели принадлежат именно к этим людям. А есть люди, которые не имеют даже права на жизнь. В подтверждение своих выкладок шеф привлекал различные высказывания некоторых исторических фигур. Вспомнил он и философа Ницше. Ницше, конечно, предстал перед парнями в упрощенном варианте, в таком, что понятен и близок широким массам. Но больше, всё же, шеф напирал на практическую сторону дела и на обстоятельства сегодняшнего дня. Аудитория бурно реагировала на словесные обороты преподавателя одобрительными возгласами. Чувствовалось, что ребята засиделись в ожидании шального дела.

     После окончания лекции ребята ринулись вслед за Кувалдой на улицу и этим же вечером хорошо отмолотили с десяток черномазых. Но спланированное шефом дело ждало их дня через три. И дело это старательно сохранялось в тайне шефом до самого последнего часа. И только тогда, когда Кувалда стал раздавать ножи, ребята поняли, что игры закончились, и начинается что-то качественно новое.

     Кувалда протянул Филу нож, настоящий боевой, в ножнах. Фил вытащил нож из ножен, помахал перед собой сверкающим лезвием и резким движением опять сунул в ножны. При этом немного задел острием ножа палец левой руки, брызнула кровь. Фил отсосал кровь из раны, кровь была на вкус солоноватой.

     Раздался телефонный звонок, Кувалда отвечал односложно: "Слушаю, шеф. Будет сделано, шеф". Закончив разговор, Кувалда отдал команду на выход. Ребята ручейком вытекли на улицу и направились за вожаком к центру города. По дороге Кувалда всё время справлялся о чем-то по мобильному телефону. Наконец, он привел группу в один из дворов и приказал ждать его команды. Ждали недолго.

     Мужчина невысокого роста с девочкой появились в арке дома с подсолнечной стороны. Их фигуры сохраняли еще отблески солнечных лучей. На их лицах присутствовала умиротворенность. Девочка держала в одной руке папку с нотами, а другой держалась за отцовскую руку. Ей было лет десять. Душа девочки ещё хранила отголоски звуков вальса Шопена, его она исполняла всего полчаса назад. 

     Солнце слепило глаза вожаку и его ребятам, и это солнце раздражало их. Кувалда подал команду, и часть отряда набросилась на мужчину, часть на девочку. Раздались короткие вскрики, и два тела, мужчины и девочки, оказались на земле. Были видны резкие взмахи ножей и слышно тяжелое озлобленное сопение нападавших.  Фил стоял чуть в стороне, загипнотизированный происходящим. Кувалда бросил ему резко: "А ты чего, в штаны наложил?" Фил подскочил к лежащей на земле девочке. Она смотрела на него в упор широко раскрытыми немигающими глазами, и в них уже угасала мольба. Фил, не отводя своих глаз в сторону, нанес несколько ударов в шею и живот, как учил Кувалда. Глаза девочки потеряли последние отблески жизни и остекленели. С рукоятки ножа на руку Фила стекла тонкой струйкой кровь, ещё теплая. Он прислонил руку к губам. На вкус эта кровь ничем не отличалась от его крови.

 Май 2009, Феодосия.

На главную

© Придатко Юрий Петрович, 2009  (на все материалы сайта)